не было ничего удивительного. Вполне возможно, что он прибыл для проведения чрезвычайной инспекции, или для того, чтобы лично руководить вторжением союзных войск на континент через Южную Францию, как знать? Удивительно другое: старина Монти, как звезда подиума, выставлял себя на всеобщее обозрение, полностью игнорируя элементарные правила конспирации!

Много лет спустя станет известно, что спектакль с визитом английского фельдмаршала был разыгран исключительно для одного зрителя – немецкого шпиона, действовавшего на Гибралтаре. Как и предполагали сотрудники МИ5 (английская контрразведка), тот немедленно доложил своему берлинскому куратору о появлении на Гибралтарском опорном пункте высшего офицера английского Генштаба.

Визит фельдмаршала подсказал Генеральному штабу в Берлине мысль о необходимости продлить дислокацию семнадцати дивизий вермахта в Южной Франции. Ведь неизвестно, какие последствия таит в себе приезд Монтгомери на Гибралтар…

Фельдмаршал Герд фон Рундштедт, командовавший Западным фронтом, был единственным в руководстве вермахта, кто расценил появление Монтгомери на Гибралтаре как ловкий трюк. Но даже ему не могла прийти в голову мысль, что под личиной старого вояки скрывался его двойник – капитан Майрих Эдвард Джеймс, начальник финансовой службы Королевских сухопутных войск. Ищейки из МИ5 «вышли» на него, когда он исполнял роль британского полководца XVIII века в спектакле армейского театра. А визит в Гибралтар был всего лишь одним из нескольких обманных маневров, в которых капитан принял участие. Перед этим он, загримированный фельдмаршалом, побывал в Дувре, то есть вблизи пролива Па-де-Кале. Именно оттуда, по предположениям немецких генералов, и должны были начать наступление англо-американские войска. А так как город буквально кишел немецкими шпионами, не было никаких сомнений, что Берлин будет немедленно уведомлен о визите «Монти»….

Эти спектакли (или два действия грандиозного спектакля?), призванные дезориентировать немецкое верховное командование, получили название операция «ФОРТИТЬЮД-ЮГ» и «ФОРТИТЬЮД-СЕВЕР». Обе являлись составными частями общего плана «БОДИГАРД».

* * *

О том, что спланированная спецслужбами союзников оперативная игра удалась, свидетельствует хаотичное распределение немцами своих сил и средств по фронту огромной протяженности. Достаточно сказать, что десять отборных немецких дивизий без всякой пользы были рассредоточены на юге Франции, на итальянском ТВД и даже на побережье Бискайского залива.

…Фельдмаршал Эрвин Роммель по-прежнему ожидал удара из Англии через Па-де-Кале, преодолеть который для быстроходных торпедных катеров было делом нескольких минут. Для того чтобы укрепить Роммеля в его предположениях, вблизи Дувра были размещены переправочные средства, большое количество танков, автомашин, тягачей и амфибий, изготовленных из… резины. Такую «технику» легко переносили два человека.

Словом, усилиями ограниченного воинского контингента, при помощи нескольких грузовиков и пары компрессоров, с помощью которых надували резиновые муляжи, союзники сумели создать видимость массового сосредоточения войск, готовых к высадке и захвату плацдарма на занятом немцами берегу Па-де-Кале.

…Большую роль в дезинформации играло радио. Немцы придавали огромное значение прослушиванию и перехвату союзнического радиообмена на территории Англии для определения дислокации различных частей. Этим и воспользовались дезинформаторы. Специальные радиоподразделения изображали радиопереговоры частей, якобы готовящихся к осуществлению операции с использованием амфибий. При этом применялись позывные штабов мифических дивизий и армейских корпусов.

…Сотрудники МИ5 перевербовали 240 немецких шпионов, заброшенных в Англию, превратив их в двойных шпионов. После войны в папке секретных документов немецкого адмиралтейства были обнаружены более тысячи агентурных сообщений с указанием времени и места высадки войск союзников: «июль 1944 года, район Па-де-Кале». Немудрено, что еще в течение двух недель после начала вторжения союзников через Ла-Манш в Кале оставались (!) 19 немецких дивизий. А все потому, что руководство вермахта было уверено: главные силы должны вторгнуться именно там, все остальное – лишь отвлекающий маневр.

…Английские историки считают, что операции «МИНСМИТ» и «ФОРТИТЬЮД» были самыми грандиозными блефами Второй мировой войны и сыграли важнейшую роль в подготовке и проведении высадки союзных войск в континентальной Европе.

Часть V. Исторические эссе

Глава первая. Стяжатель в маске тираноборца

Историки считают, что революционное движение в Европе конца XIX века расширило понятие шпионажа, внеся в него элементы политики. Если раньше двойные агенты, работавшие в интересах государств или властных структур, в стремлении обогатиться были аполитичны, то с начала 1900-х они шпионили за товарищами по партии, а свою страсть к наживе маскировали политическими убеждениями, коих в действительности не имели.

Подлинным виртуозом такого шпионского промысла был двойной агент-провокатор, в революционных кругах известный как «инженер Азиев», «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич» или «Толстый». Мало кто знал его истинное имя: Азеф Евно Фишелевич. Единицы – его полицейский псевдоним «Раскин». Годы спустя имя оборотня стало нарицательным, а его деятельность притчей во языцех.

Следуя принципу «двойной лояльности», Азеф одновременно был агентом полиции и тираноборцем и, ловко балансируя между Боевой группой эсеров и стражами Охранки[21], продавал им информацию и своих «коллег по борьбе». Реализуя свое кредо «ласковый теленок двух маток сосет», он брал деньги и у Партии социалистов-революционеров, и у Департамента полиции.

Экспонат клиники профессора Адлера

Через год учебы в Политехническом университете в Карлсруэ студент из России Евно Азеф из-за душевных терзаний утратил ценнейший дар жизни – оптимизм. Просыпаясь среди ночи от тревожного сердцебиения, он не мог отогнать от себя черные мысли. В бешенстве, в бессилии курил папиросу за папиросой не в силах смириться с ничтожностью места, которое уготовила ему судьба.

Иллюзорные планы по преодолению пропасти между ним, бедным евреем-простецом, и обучающимися в университете отпрысками родовитых семейств сменялись кровожадными прожектами мести студентам-соотечественникам, имевшим недоступные ему материальные блага.

Душевные муки от сознания безысходности усиливались, когда он видел свое лицо в зеркале – истый Квазимода! Из-за отталкивающего «экстерьера» проститутки брали с него двойную плату, и каждый поход в публичный дом на неделю лишал его обеда. А поскольку до продажных ласк был он весьма охоч, то голодал часто. На этой почве у Евно возникла неодолимая жажда наживы, ибо деньги сулили сытость и наслаждения.

Психологический портрет нашего героя будет неполным, если не сказать о его отвращении к общественно полезному труду в любых его проявлениях, о завышенной самооценке и непомерном тщеславии, которое подталкивало его окунуться в водоворот великих событий и пристегнуться к великим именам и, пристегнувшись, в знак мести вытереть о них ноги…

Словом, если бы родоначальник теории «комплекса неполноценности» профессор психиатрии и психологии Альфред Адлер был знаком с фобиями Азефа, он демонстрировал бы его на своих лекциях как наглядное пособие.

Вербовка

Осенью 1893 года Азеф, чтобы изменить ход судьбы и, наконец, выбраться из безденежья, отправил в Департамент полиции письмо, где сообщил о планах студентов-россиян